Осторожно: клады!

На Сейшельских островах туристам вручают лопату, затертую карту - и отправляют в лес. Венесуэла предлагает принять участие в поисках пиратских кладов. Те же, кому не по карману рыть золото на Карибском побережье, могут обратить свой взор на Архангельскую область. По легендам, знаменитый Ермак перед походом в Сибирь спрятал в Шеломянских деревнях свое золото. На выбор искателей сокровищ два маршрута - водный, по рекам на байдарках, и пешеходный. Романтика, да и только!
Ловушки и секретки

Однако профессиональные искатели не видят в своем промысле ничего романтического. Они знают: опасная это затея – клады искать. Ведь на Руси просто так деньги никто не прятал. Сокровища или заговаривали от непрошеных гостей, или ставили рядом так называемые ловушки.

Ловушки — это хорошенько замаскированные устройства, призванные нанести увечье, а то и вовсе убить человека, позарившегося на чужое добро. Известны случаи, когда кладоискатели оставались без рук, вздумав исследовать внутренности горшка или кувшина, - невидимое снаружи устройство отсекало конечность напрочь.

К секреткам принято относить намеренное изменение ландшафта местности. Классический пример: клад зарывается вблизи ручья, затем ставится небольшая плотина. В результате ручей меняет свое русло и течет аккурат над закопанными сокровищами. И только хозяин знает, где именно искать богатства.
Бочонок с монетами

В 1860-х годах русские столичные газеты писали о несчастных детях, которые умерли от голода в Слободском уезде Вятской губернии. Погубил их клад - бочонок с монетами.

Росла неподалеку от села Лекма старая сосна. Во времена царя Алексея Михайловича под ней зарыл свои сокровища боярин, впавший в немилость. Скрываясь от погони и чувствуя, что его скоро схватят, он спрятал деньги под молодым тогда деревом. Увы, забрать денежки ему не довелось.

Легенда о боярском кладе передавалась из поколения в поколение, но никто не решался его искать: верили, что того, кто старую сосну тронет, обязательно постигнут несчастья.

После реформы 1861 года земля вокруг дерева досталась семье Бердинских, а в весной 1863-го шестнадцатилетний Савватий вместе с мачехой решился ее распахать. Неожиданно из-под сохи показался берестяной бочонок, и из него посыпались серебряные монеты XVII века.

С этого момента в семье Бердинских все пошло наперекосяк. Мальчик поделился монетами с мачехой, та продала свою часть клада, бросила семью и сгинула в городе. Савватий остался с малолетними братом и сестрой. По совету местного священника он отправил свои монеты в Археологическую комиссию Санкт-Петербурга. Но оттуда ему прислали лишь благодарность и мизерное вознаграждение, которого не хватило даже на то, чтобы перезимовать.
Город разбойника Кунама

Старинный город Лебедянь был основан на берегу Дона в начале XVII века. Но лихие люди облюбовали эти места куда раньше. Еще в XIV столетии здесь стоял земляной городок разбойника Кунама, промышлявшего по речным берегам вместе со своими сыновьями. А в XVI веке в этих краях разбойничал знаменитый атаман Кудеяр.

Как и Кунам, он прятал награбленное в земляном городке - Гудово. Секрета из этого не делал. Вот донские казаки, позарившиеся на Гудово, и убили Кудеяра вместе с его бандой. Но сокровищ атамана так и не нашли...

В XVII веке на Дон бежали крестьяне, стрельцы, недовольные государевой службой. Сбивались в банды и промышляли грабежами. В 1681 году они ограбили Лебедянский мужской монастырь: избили монахов до полусмерти и вынесли больше полусотни серебряных и золотых окладов с икон. Когда царь Алексей Михайлович организовал поиски разбойников, те скрылись, зарыв злато-серебро в роще близ монастыря...

Одним словом, легенд о лебедянских кладах предостаточно. В конце XIX века даже путеводитель вышел по здешним закладным местам. Но сокровища Кунама и Кудеяра так никто и не нашел. Искатели-одиночки пропадали, а группы поисковиков ссорились из-за еще не найденного богатства и убивали друг друга.

В конце XIX века, чтобы прекратить постоянные смертоубийства, лебедянский городской голова распорядился срыть возвышенность. Но и среди строителей начались необъяснимые смерти - двое умерли от болезни, одного загрызли неизвестно откуда взявшиеся волки, еще одного хватил удар. Почти на столетие о Тяпкиной горе забыли и вспомнили уже в наше время - после того, как от странной болезни умерло несколько озеленителей, которые начали копать землю под посадку будущего сквера...

Впрочем, бывали случаи, когда заговоренные лебедянские клады все-таки находились, но это никому не приносило счастья. В 1903 году на выпасном лугу близ села Трубетчево мальчик-пастух Иван Себятников нашел серебряную монету шестнадцатого века. Отнес ее родителям, а те передали местному священнику. Тот, расспросив пастушка о точном месте находки, занялся поисками клада самостоятельно. Видимо, батюшке «повезло»: через неделю церковь сгорела, а на пожарище было найдено тело священника и несколько старинных золотых монет.
Сокровища короля Сигизмунда

Говорят, захватчики, приходившие грабить Русь, придумали ставить охранки - на месте клада убивали или хоронили уже погибших, чтобы их духи охраняли спрятанное добро. Больше всего легенд об охранках и их жертвах - вокруг богатств, наворованных поляками во время Смуты.

В середине XIX века одна из петербургских газет напечатала любопытный текст - признание польского короля Сигизмунда, обнаруженное в архивах Варшавы. Начиналось оно так: «Я отправил из Москвы с разным добром 973 подводы в Калужские ворота на Можайск. Из Можайска пошел я старой дорогой на Смоленск. Остановился на Куньем бору…» Далее довольно точное описание места, где были зарыты сокровища: «Есть погост Николая Чудотворца, яже зовомый Никола Лапотный. У погоста имеется речка Хворостянка, а другая Гремячка...»

Не публикация, а руководство к действию! И кладоискатели со всей страны рванули на поиски погоста. Не учитывали одного - лучше, чем кладбище, охранки для спрятанных сокровищ не придумаешь. Кладоискатели вспомнили, что именно по пути отступления поляков - на старинном погосте Николая Лапотника - во время весеннего половодья вымыло когда-то гроб, полный золота. Там и начали искать. Могилы, конечно, не бередили, но поиски вели масштабные. Успокоились только после того, как копателей стала морить неизвестная болезнь. Кожа покрывалась красными пятнами, глаза начинали слезиться, а изнуряющий понос не давал работать. Когда число смертей перевалило за два десятка, охотники за сокровищами убрались восвояси.

Другим местом раскопок стало Никольское кладбище вблизи современной подмосковной Апрелевки. Искавшие здесь рассуждали следующим образом. Русские войска шли за поляками по пятам, и лишняя поклажа сильно мешала отступлению. Да и Сигизмунд писал, что заложил сокровища по пути на Можайск, а не вблизи от него. Никольское кладбище перекапывали с семидесятых годов XIX века до начала XX столетия, и все безрезультатно. Только могил на погосте прибавилось: среди кладоискателей вдруг участились несчастные случаи. Кто поскользнется, в вырытую яму упадет и шею сломает, а кто повесится неизвестно по какой причине. В общем, бросили искать и там.

Наконец наиболее дотошные искатели вычислили: Старая Смоленская дорога в XVII веке пролегала гораздо севернее, а потому погостом Николы Лапотного вполне может быть кладбище Александра Свирского вблизи Можайска. На это место указывали и другие приметы: именно здесь сливались две безымянные речки, а в Смутное время была тут и церковь Николая Чудотворца.

Взялись за лопаты, перекопали все вдоль и поперек, похоронили с десяток людей, но опять ничего не нашли. Так и лежат в земле сокровища короля Сигизмунда: все знают, что они есть, но найти никто не может.