Туниджуки

Рассматривая туниджуков как абсолютно примитивных человекообразных, молва тем не менее утверждает, что живут они в подземных домах (правда, без постелей),. пользуются посудой—или по крайней мере «горшками для стряпни» — и оружием. Эскимосы Гренландии рассказывают, что туниджуки разгуливают обнаженными, но тела их сплошь покрыты похожей на мех шерстью; в более западных областях говорят,что они пользуются шкурами животных. Но все сходятся в одном: туниджуки —отменные охотники; загоняя зверя, они подают друг другу команды голосом или жестами и настолько сильные, что в одиночку справляются со взрослым тюленем. Помимо этихдеталей, Шерман отмечает—на основании рассказов эскимосов севера Баффиновой Земли, которые записал агент компании «Хадсон бей» П. Дж. Мердок, свободно владеющий местным эскимосским диалектом,— что туниджуки не представляют опасности для эскимосов, напротив — они чрезвычайно пугливы и трусливы и, в частности, очень боятся собак, «смысл» которых им, видимо, совершенно непонятен. Все утверждают, что они часто дерутся между собой, однако некоторые эскимосы настаивают, что их собственные предки охотились на туниджуков и постепенно истребили их. И тем не менее жители Гренландии уверяют, что они еще встречаются здесь, но ведут себя очень настороженно и относятся к людям с большим подозрением, чем животные.

Шерман пишет: «До 1902 года на острове Саутгемптон жило племя совершенно пещерных людей Туле, некоторые привычки и обычаи которых встречаются (приписываются) у туниджуков». (Туле вместе с другими племенами, .такими, как островитяне Дорсета и Sarquaq, представляют собой уже давно известных обитателей Канадских островов и Крайнего Севера.) Шерман в 1955 году сама побывала в племени на острове Байлот, которое эскимосы Баффиновой Земли называют туниджу-ки, и дает очень подробное описание этих существ.

В небольшом изолированном каньоне членам ее экспедиции показали несколько рядов круглых холмов. Как оказалось, они были сложены из очень больших камней, уже наполовину ушедших в вечную мерзлоту. Каждый холм был обкопан по кругу и явно когда-то находился под крышей—входилид них через своего рода тоннель высотой три фута; внутренняя часть была выложена большими плоскими камнями, а в задней части имелись каменные скамьи. У стен были повсюду набросаны полуистлевшие кости гренландского кита. Участников экспедиции поразила способность живших здесь людей выкапывать столь глубокие ямы в вечной мерзлоте с помощью лишь грубых каменных и костяных инструментов; еще более удивительной казалась транспортировка этих огромных камней, явно не местного происхождения — пусть даже у обитателей были собаки и сани. Проводники-эскимосы рассказали, что туниджуки могли поднимать камни, к которым не подошел бы ни один нормальный эскимос—они также поведали, что свои жилища туниджуки покрывали китовыми ребрами и что туннель был сделан из двух китовых челюстей. Однако, как отмечает Шерман, по всему было видно, что здесь уже давно живут эскимосы.

Представляется очень важным, что описание этих круглых жилищ почти в точности совпадает с «круглыми домами» периода неолита, обнаруженными на Шетландских и Оркнейских островах, а также на Гебридах, неподалеку от побережья Шотландии, где тоже нашли круглые сооружения, утопленные в почву примерно на три фута, окруженные каменными стенами высотой около трех футов над поверхностью земли и покрытые крышей из больших китовых ребер, поверх которых были уложены шкуры, слои торфа или иной теплоизолирую-щий материал. Эскимосы до сих пор строят каменные иглу, крыши которых кроют «нахлестываемыми» друг на друга каменными плитами, и входят в эти жилища через туннель—однако ни по размерам, ни по весу используемых при строительстве камней они нисколько не похожи на сооружения, которые якобы возводили туниджуки.

Еще интереснее описание расположенных неподалеку пирамид из очень больших камней; частично эти пирамиды уже осыпались. По словам очевидцев, внутри они полые, и в них оказалось множество костей, принадлежащих людям большого роста. Один из членов экспедиции забрался внутрь и извлек, как все решили, таз женщины, но поскольку в экспедиции не было профессиональных антропологов, они положили кость на место и снова замуровали пирамиду. Шерман буквально умоляет, чтобы туда выехали опытные специалисты, прежде чем эти бесценные останки окончательно не превратились в прах; она заканчивает свои записки весьма уместным вопросом: «Помимо туниджуков, если они вообще существовали, кто еще мог побывать здесь?»

Единственной альтернативой, по ее мнению, могут быть только древние скандинавы—сложенные гораздо лучше эскимосов и более сильные, склонные к взаимным распрям, они могли дать пищу для легенд, которые долгое время передавались от одних народов другим. Она подводит черту чрезвычайно серьезным замечанием, что, видимо, эскимосы знали о белых людях задолго до того времени, которым историки датируют это знакомство. Более того, продолжает Шерман: в 1632 году Люк Фоке, капитан судна «Чарльз», заявил, что заходил на остров, где не было ни одного живого человека, а лишь множество маленьких могил, в которых покоились крошечные скелеты длиной всего четыре фута, а вокруг них лежали луки, стрелы и костяные копья. Все это были взрослые люди, и, судя по его словам, не все они имели вид скелетов, некоторые производили впечатление замерзших тел. Далее он в своем отчете пишет:

«Этот остров лежит на широте 64 градуса 10 минут (1); и я пришел к выводу, что он находится на траверзе архипелага сэра Томаса (2), северо-восточная часть которого была примерно в десяти лигах от нас, но ни на востоке, ни на юго-востоке земли мы не видели, хотя вечер был на редкость ясный. Земля, которая была в поле зрения, простиралась с северо-востока на юго-запад.

Шлюпка, ушедшая на остров, вернулась, и мне доложили, что это—остров-усыпальница, где дикари хоронили своих мертвых (я не могу сказать «погребали»); так как поверхность острова—сплошной камень и так как копать здесь не было никакой возможности, они укладывали тела на камни, обносили их каменными стенами и крыли деревянными досками, похожими на боковины саней. Доски эти имели длину девять или десять футов, четыре дюйма толщиной. По тому, как они были сделаны, можно было судить, что дерево либо срубили, либо спилили; поверхность досок была очень гладкой, а захоронения очень древние.

И, как и в других местах этих стран, они хоронят все свое оружие—луки, стрелы, тетивы, наконечники стрел, копья и другую костяную утварь. Самый крупный труп не превышал в длину четырех футов (3), и все они были обезглавлены. Может быть, это путешественники, как татары и Semoaid, и они считали, что если головы останутся вместе с телами, то в этом месте погибнут другие их соплеменники. В одном месте захоронение было обнесено не круглой стеной, а четырехугольной, длина каждой стены была четыре или пять ярдов; посередине лежали три камня, один на другом в высоту человеческого роста. Мы решили, что это место, где совершается погребальный обряд».

Примечания:

(1). На указанной широте нет никакого острова. Возможно, неправильно были определены координаты места и речь идет об одном из островов у мыса Фуллертон.

(2). Из описания создается впечатление, что Фоке прошел близ острова Том. Поскольку он не упоминает, что видел его, вероятно, этому помешала пелена тумана.

(3). Похоже, это были миниатюрные люди. Упаси меня Бог от подобной участи! . Более ничего об этой находке не известно, и больше никто на этом острове не был. И вновь Шерман замечает, что современные эскимосы Баффиновой Земли непоколебимо верят, что, прежде чем в Арктику пришли их предки, там помимо туниджуков обитала, раса очень маленьких людей, или пигмеев. И мы опять должны отметить, что на тех островах Западной Европы, где обнаружены «круглые дома» периода неолита, до сих пор ходят легенды о «маленьком народце» (феи, эльфы, гномы и многие другие), который будто бы жил на здешних холмах.

Мы также должны отметить, что теория Глэдуина предполагает, что одна из «волн» гоминоидов, достигших Нового Света-, представляла собой расу пигмеев, родственную предкам негритосов и карликовых негров, которые, в свою очередь, попали сюда после неандертальцев, но раньше америндов и эскимосов. В этом нет ничего невозможного, так как пигмеи не нуждались ни в «черной» коже, ни в привычке к тропикам — и, напротив, тем, кто добрался до Арктики, отнюдь не нужна была светло-желтая кожа. Окрас кожи животных, видимо, в большей степени обусловлен степенью окисляемости, а не температурой, интенсивностью и периодичностью солнечного света (см. работу Фейджа, Деро, У. Д. и М. П. Бербанеков и Эдвадса по альбинизму пещерных животных). Первобытные существа мелкого телосложения — от четырех до пяти футов — могли иметь кожу любого цвета, а тот факт, что всем известные современные «пигмеи»—темнокожие, абсолютно ничего не значит.

В 1953 году в Нью-Йорке частным образом была опубликована небольшая книга с очень, интригующим (и, по-видимому, отчасти оправданным) названием «Самая странная из всех историй», которую мисс Вирджи-ния Коулп издала под именем своего отца, Гарри Д. Ко-улпа. В предисловии мисс Коулп объясняет, что эти записки ее мать нашла среди прочих вещей покойного отца спустя несколько лет после егосмерти. В небольшой брошюре, объемом всего 46 страниц, от первого лица рассказывается о событии, которое началось в 1900 году и продолжалось до 1925 года. Рассказ опубликован без комментариев.

В книге нет никаких доказательств происшедшего, и мы не смогли найти их в других источниках. Были предприняты попытки разыскать упоминающихся в книге людей, но, как оказалось, все они джентльмены весьма преклонного возраста, и, кроме того, автор категорически заявляет, что сохранит их имена в тайне. (Вряд ли можно предполагать, что дочь нарушит эту клятву.)

Книга разбита на семь глав, в каждой из которых дается отчет о событиях, произошедших с целым рядом людей в дикой и отчасти изолированной местности к востоку от залива Томас — по-видимому, главные действия развивались в районе истоков реки Патерсон,—на побережье Панхандл, Аляска. Залив Томас расположен напротив острова Куприянова, который лежит посередине между Джуно и Врангелем. Последний расположен чуть южнее устья реки Стикин, на северной оконечности острова Врангеля.

История начинается в 1900 году. Гарри Коулп жил тогда во Врангеле и работал на маленьком лесопильном заводе. У него было три товарища, которых он называет Чарли, Джон и Фред. Первый узнал от старого индейца, что на каменистой осыпи, неподалеку, полно золотоносного кварца, и три товарища снабдили его лодкой и уговорили отправиться на разведку. Он отплыл в начале мая и вернулся только через месяц без вещей, в разорванной одежде — при нем были только лодка и весло. Он привез с собой кусок кварца, сплошь испещренного золотьЬли прожилками. О своем путешествии он рассказывать отказался, одолжил у знакомых деньги и навсегда уехал с Аляски. Однако перед отъездом он поведал о своих приключениях Коулпу.

Опуская неуместные подробности, суть сводилась к следующему: после нескольких дней поисков он залез на дерево, чтобы определить свое местоположение, и увидел группу покрытых густой шерстью человекоподобных существ, которые поднимались к нему по холму. Он описал их как «невероятно страшные создания. Иначе как дьяволами я их просто не могу назвать—это были не люди, не обезьяны, хотя походили и на тех, и на других. Они были совершенно бесполые (вероятно, свидетель не видел выступающих гениталий и молочных желез. — Автор), их тела были покрыты длинной жесткой шерстью, за исключением тех мест, где у них была какая-то коро-. ста и язвЫ». Чарли спустился с дерева, швырнул в ближайшее существо поломанное ружье и бросился к лодке, преследуемый страшными существами. Он не мог ясно припомнить, что было потом, но в конце концов пришел в себя: он сидел на дне своей лодки, солнце уже село—недолго думая, он решил плыть назад к Врангелю.

Следующие пять глав книги касаются событий, произошедших с Джоном и Фредом: две поездки на то место Джона и автора, с интервалом три года; руте-шествие автора и человека по имени Буш; круиз автора в одиночку; поездка автора и какого-то норвежца, обозначенного в книге просто как Оле. Эти поездки предпринимались соответственно в июле 1900 года (сразу же после возвращения и последующего отъезда с Аляски Чарли), в сентябре того же года, в 1906 году, в 1908 году и в- 1911 году. В 1914 году мистер Коулп отправил на разведку двоих—полукровку русского и японца; в 1919 году туда поехали трое, но через две недели они вернулись, каждый со своей версией событий — один заявил, что они так и не попали в залив Томас, другой — что они были в какой-то другой его части, а третий сказал, что они нашли нужное место в верхнем течении реки Патерсон и там было как описывал мистер Коулп, в том числе и два озера необычной формы, короче—все, кроме золота. Загадка этой последней поездки, видимо, и заставила мистера Коулпа прекратить расследование, длившееся почти четверть века.

Полное несоответствие рассказов этих трех человек — отнюдь не самое странное событие на фоне тех, которые, какутверждается, происходили в этих местах/и не только с этими людьми, но и с самим мистером Коулпом, хотя складывается впечатление, что на него они оказали меньшее психологическое воздействие, чем на других. Эти события мы рассматривать не будем, отметим только, что они звучат не только как невозможные, но и как необъяснимые. Однако через все красной нитью проходит тема поросших шерстью и дурно пахнущих человекоподобных существ.

Однако наибольший интерес представляет последняя глава книги Гарри Коулпа. Здесь он между делом рассказывает историю траппера, который в 1925 году попал в те же места, но вышел к месту по реке Мадди, то есть с юга. О событиях рассказал местный фермер, разводивший молочный скот в устье этой реки.