Ряд биологов и экоактивистов утверждают, что мы живем во времена нового массового вымирания. Но если присмотреться повнимательнее, выясняется, что они не специалисты в массовых вымираниях прошлого. А вот те, кто на этой теме специализируются (то есть не просто биологи, а палеонтологи), отвергают такую идею. Откуда возникла подобная разность мнений? И когда нам стоит ожидать шестого массового вымирания?
Дошли ли мы до точки шестого массового вымирания, или это еще один миф?Phillip M. Krzeminski
Пять великих вымираний прошлого — то, о чем каждый из нас так или иначе неизбежно знает. В последнем вымерли динозавры, в триасовом одни группы динозавров потеснили другие, в великом пермском, напротив, родственники современных млекопитающих были сброшены с пьедестала ведущих наземных животных. Девонское и ордовик-силурийское вымирания понятны заметно хуже, но и с ними ясно: они были. Сложнее с шестым — предположительно, происходящим (или нет) в наши дни.
Откроем практически любое СМИ последних лет и немедленно наткнемся на что-то вроде: «Биологи доказали, что на Земле началось шестое массовое вымирание». Кстати, статью выпустила группа Пола Эрлиха — человека, мягко говоря, хорошо известного катастрофическими (но пока ни разу не исполнившимися) предсказаниями. В «Википедии» — то же самое: «Голоценовое [текущее] вымирание называют также шестым массовым вымиранием в связи с тем, что это шестое массовое исчезновение видов». Экологические организации вторят: в мире каждый год вымирают чуть ли не 140 тысяч видов. И опять-таки, в «Википедии», имеющей в современном популярном дискурсе иногда непомерно большой вес, цифра та же.
Звучит захватывающе, особенно если вспомнить, что всех видов млекопитающих, например, всего-то менее десяти тысяч. Но почему же специалисты, изучающие массовые вымирания, утверждают, что массового вымирания сейчас нет?
Чем обосновывают идею о шестом вымирании?
В 2015 году группа ученых под руководством биолога Пола Эрлиха пришла к выводу, что за XX век исчезли 477 из 45 тысяч видов позвоночных, или более одного процента. Следовательно, скорость вымирания для них — почти пять видов в год. При этом в качестве нормальной частоты вымираний для позвоночных группа Эрлиха приняла одно вымирание на один вид раз в полмиллиона лет. Выходит, норма — минус один вид на полмиллиона видо-лет.
Сорок пять тысяч видов позвоночных на 100 лет прошлого века дают 4,5 миллиона видо-лет. То есть в норме среди них вымереть должны были девять видов, а в реальности исчезло 477. Значит, скорость нынешнего вымирания в 53 раза выше, чем нормальная. Авторы заключают: из этого очевидно, что шестое массовое вымирание уже идет.
Следует отметить, что большинство биологов на сегодня считает, что видов позвоночных 64 тысячи, а вовсе не 45 тысяч, как в упомянутой работе группы Эрлиха. На фото: четыре вида позвоночных, осетр, тигровая акула, речная минога, африканский слон.
Но есть нюанс. Если расчеты по позвоночным — как это предполагают в группе Эрлиха — верны для живого мира в целом, выходит, за прошлый век вымерло больше одного процента всех видов. Описанных видов на планете — 1,9 миллиона. Где же вымершие 19 тысяч видов? Среди постоянно отслеживаемых Международным союзом охраны природы — более 140 тысяч видов. Если в XX веке вымер один процент всех видов, Международный союз должен зарегистрировать более 1400 вымираний. Однако на практике он фиксирует всего 902 вымирания, причем с XVI века.
Итак, если верить моделям группы Эрлиха — и множеству им подобных, — шестое массовое вымирание идет полным ходом. Но выводы из этих моделей плохо стыкуются с данными эмпирических наблюдений, которые не фиксируют вымираний подобного размаха.
Почему палеонтологи сомневаются
Типичная точка зрения палеонтолога на слова «шестое массовое вымирание» обычно довольно резкая:
«Будучи сейчас поставлен перед необходимостью дать оценку концепции «шестого великого вымирания» с точки зрения палеонтологии, я чувствую себя… Ну, примерно как историк-античник, которого просят на полном серьезе прокомментировать очередное сенсационное озарение адептов фоменковской «Новой хронологии», доказывающих, будто никакой Античности не было вовсе, а «все сфабриковано средневековыми монахами». В двух словах: это просто алармистская «зеленая» публицистика, к нормальной науке не имеющая отношения вообще, — там даже предмета-то для содержательной научной полемики нет».
Странствующие голуби в сезон, как легко видеть по зарисовке, размножения. Как и у многих других видов птиц самец заметно ярче и красочнее самки.Wikimedia Commons
Конечно, можно сказать, что автор этих слов — палеонтолог Кирилл Еськов — сам был замечен в поддержке, мягко говоря, умеренно научной на сегодня концепции. Ведь он в основном отрицает вымирание динозавров от падения астероида. А это для кого-то может поставить под сомнение ценность его мнения и по вопросу современного вымирания. Отлично, обратимся тогда к одному из его уважаемых коллег на Западе, палеонтологу из Смитсоновского института (США) Дугласу Эрвину. Он называет рассуждения о шестом массовом вымирании «мусорной наукой»:
«Люди, которые заявляют, что мы находимся в середине шестого массового вымирания, не понимают массовые вымирания в такой мере, чтобы увидеть логическую ошибку в своих рассуждениях».
Эрвин начинает с базовых вещей: чтобы сравнивать сравнимое, у современного вымирания видов должны быть те же маркеры, что у прошлых. Таким маркером однозначно не могут быть вымирания наземных позвоночных. Для суши остатки позвоночных сохраняются плохо, а точнее, очень плохо. Американский палеонтолог напоминает, что в прошлом веке вымер странствующий голубь — птица с глобальной популяцией в миллиарды особей. А сегодня у нас есть всего два набора ее скелетных остатков. Через миллион и более лет палеонтолог будущего не увидел бы и одного набора: кости мелких животных сохраняются крайне плохо. То есть для него это вымирание прошло бы полностью незамеченным.
Радиолярии, одноклеточный планктон, очень мелкий, но с отлично сохраняющимся скелетом.Он состоит либо из диоксида кремния, либо из сульфата стронция, и остается в хорошем состоянии миллионы лет. И-за очень малых размеров радиолярий исключительно много, поэтому если уж они начали исчезать из палеонтологической летописи той или иной эпохи, то жизни на Земле в этот момент было действительно нехорошо.Wikimedia Commons
Поэтому массовые вымирания выявляют совсем иначе. Известный палеонтолог Александр Марков прокомментировал сложившуюся ситуацию для Naked Science так: «Мы знаем о вымираниях фанерозоя в первую очередь по морской ископаемой летописи. То есть по остаткам организмов с хорошо сохраняющимся скелетом, организмов очень многочисленных. Это двустворчатые и головоногие моллюски, фораминиферы, диатомеи и так далее. Во время действительно крупных вымираний погибали массовые, всесветно распространенные виды, а не только редкие и эндемичные, как это часто случается в наши дни».
Ученый продолжает: «Нынешнее вымирание затрагивает в основном наземные виды — например, можно говорить о массовом вымирании мегафауны. Но это не будет говорить о том, что у нас есть массовое вымирание, подобное пяти великим. В море в наши дни массового вымирания распространенных организмов нет. Планктонные фораминиферы, радиолярии, диатомеи и тому подобное никакого ускоренного вымирания не показывают. Если бы смотрели на современные события из далекого будущего по палеонтологическим данным, никому бы не пришло в голову сравнивать то вымирание, что сейчас, с тем, что было на рубеже мела-палеогена».
Вот так обычно в Википедии и научпопе иллюстрируют пять великих вымираний: на вертикальной оси, якобы, отложены проценты вымерших видов (на самом деле родов), на горизонтальной отложено время в миллионах лет. На самом деле речь идет только об установленных видах, то есть в основном морских организмах, к тому же большинство из них — очень мелкие. Что было именно с видами — на самом деле науке неизвестно.Wikimedia Commons
Ярослав Попов, палеонтолог из Государственного Дарвиновского музея, в комментарии для Naked Science добавляет:
«Большая проблема концепции шестого массового вымирания в том, что вообще-то массовое вымирание выявляют на уровне семейств. В крайнем случае — и уже куда менее точно — на уровне родов. О видах просто не приходится и говорить, так как мы былого разнообразия вымершей фауны банально не знаем и, скорее всего, никогда не узнаем. Мы можем примерно сказать, на что была похожа экосистема прошлого, но не знаем, например, сколько было видов тираннозавров — даже тираннозавров! А когда переходим на уровень еще более мелких животных, до насекомых, тут уж совсем невозможно дать более или менее полное представление о вопросе. Ведь чем мельче наземный вид, тем ниже шансы найти его ископаемые остатки. Поэтому просто невозможно сопоставлять напрямую число видов, вымерших в последние сотни лет, с числом видов, исчезнувших при великих вымираниях».
Подытожим: достоверно понять скорость исчезновения наземных видов в великое вымирание невозможно. Научным базисом для параллели между вымираниями прошлого и наших дней могло бы стать наблюдаемое массовое исчезновение морских организмов, притом довольно небольших и массовых, а этого, кажется, совсем не происходит.
С родами (genera, по вертикальной оси отмечены тысячи известных ископаемых родов) картина уже ближе к реальности. Зеленым обозначены те рода, что имеют датировки с приличной точностью (то есть плюс-минус три миллиона лет). То, что ближе к нашему времени известных родов больше, отражает не их реальное число, а то, что ископаемые остатки возрастом в 50 миллионов лет сохраняются лучше, чем возрастом в 200 миллионов лет.Wikimedia Commons
Биологи, подобные группе Эрлиха, пытаются сделать вывод о шестом вымирании за счет сравнения несравнимого: вымираний целых семейств и родов массовых морских организмов прошлого с вымираниями относительно малочисленных видов — но никак не семейств! — наземных организмов. На такой основе довольно трудно прийти к твердым научным выводам. Кажется, это ошибка методики.
Смешивая тараканов с бегемотами
Попробуем задуматься, какие же именно виды вымирают в наши дни (в эпоху голоцена). До голоцена, напомним, был плейстоцен — и тогда вымерли, например, европейские бегемоты и прямобивневые европейские лесные слоны. Ледник сделал Европу слишком холодной, и бегемоты со слонами не сдюжили. Еще вымерли неандертальцы и многие крупные эндемики Австралии — тут, правда, постарались скорее наши с вами предки, а не климат.
Но значит ли это, что в ту пору вымирали насекомые, растения, кто-то еще, кроме крупных позвоночных? Правильный ответ: мы не знаем. В палеонтологической летописи следов этого нет.
Однако из биологической истории последних веков и тысячелетий мы достоверно знаем, что крупные животные под антропогенным давлением вымирают намного проще, чем мелкие. Все потому, что человеку энергетически намного выгоднее охотиться на крупных травоядных, нежели на мелких. Пигмеи XX века могли собирать гусениц, а могли есть слонов — и всегда, когда только у них был выбор, они выбирали слонов, поскольку отдача в виде белка на единицу усилий в случае охоты на крупного зверя существенно больше.
Современное вымирание обусловлено в первую очередь антропогенным давлением. Александр Марков отмечает: «По островным фаунам — там явное антропогенное воздействие. Эндемичные нелетающие виды птиц исчезали за ничтожное время: дронты на Маврикии, полинезийцы также выбили птиц-эндемиков на Тихом океане. Такие виды погибли практически на сто процентов. Если же брать экосистемы континентов, то и там в основном антропогенное воздействие, расширение сельхозплощадей, дробление ареалов обитания диких копытных и так далее».
Гравюра показывает поведение голландцев в 1598 году на Маврикии: матросы убивают местных попугаев, дронтов и вообще всех, кого могут убить. Впрочем, не стоит спрашивать с них слишком строго: в ту эпоху голландцы иной раз доходили и до поедания частей тела своего премьер-министра. К счастью, с тех пор отношение к убийствам в современном обществе заметно изменилось.Wikimedia Commons
Нынешнее вымирание голоцена — как и, видимо, плейстоценовое — сильнее всего касается крупных позвоночных, самых уязвимых к давлению человека. Но вымирание условных бегемотов вовсе не говорит о том, что в экосистеме пострадали сразу все виды. Это нужно доказывать, а никаких попыток доказать сторонники идей о шестом массовом вымирании так и не сделали.
Еще сложнее ситуация с островными видами-эндемиками. Например, полинезийцы за время колонизации Тихого океана истребили более двух тысяч видов-эндемиков. Кстати, это в пару раз больше, чем исчезло от современной цивилизации с 1500 года (902 вида), и примерно 20 процентов всех видов птиц вообще. Современному человечеству еще шагать и шагать до результатов, равным результатам этих технологически продвинутых (хотя находившихся в каменном веке) мореплавателей прошлого.
