...Константин остановился, как будто его «Нива» на полном ходу врезалась в дерево. Экая несуразица! Опять эта орясина торчит в двух шагах. Большая, круглая, не похожая ни на что. Неужели наблюдает за ним?
Страх на холодных лягушечьих лапах прокрался в грудь. Машина не заводилась...
Кто «портит» пленку?
Константин Покровский работал в ателье фотографом. Работал долго. Но со временем надоело. Уж больно скучно. Статичные, практически одинаковые позы, люди становятся похожими один на другого. И ушел он на вольные хлеба. Стал снимать свадьбы, юбилеи, именины, родины, крестины. Хоть и конъюнктура тоже, но тут есть небольшая лазейка для творчества. И он выдавал на-гора такие работы, которые коллеги заметили и высоко оценили. Вольный художник стал участвовать во многих фотовыставках, намеревался устроить персональную.
В то время цифровых камер еще не было, снимали на пленку. И, проявляя одну из них, Покровский обнаружил, что она испорчена. Повсюду по ней плыли, как белые лебеди, какие-то белые круглые пятна.
Он чертыхнулся - как раз снимал свадьбу, и фотографии нужны были позарез. Но на следующей пленке снова было то же самое. А когда и на третьей проявились «белые лебеди», тут уже стало не до шуток.
Константин отпечатал фотографии и стал рассматривать их в лупу. Кружки света при увеличении представляли собой шары разной величины.
Покровский терялся в догадках. Что это? Частички пыли? Капельки влаги? Но почему они имеют такие высокоорганизованные структуры и геометрически безукоризненны? Может быть, дело в фотоаппарате?
Однако фотокамера была в норме. Константин стал пользоваться другой, но «белые лебеди» с тем же завидным постоянством портили пленки. И тогда Покровский спросил себя: а не сам ли он есть главная причина «лебединых приземлений»? Впрочем, тут же и ответил: нет, он тут ни при чем. Шары появлялись не всегда, а только при определенных условиях, но каковы эти условия, ему установить не удавалось.
Он призадумался. А ведь бывает так, что люди отказываются запечатлевать себя на память. Чаще всего - беременные женщины и старики. Согласно каким-то дурацким поверьям, именно им фотоснимки грозят неприятностями. Они рассуждают так: их изображение становится частью их самих, стало быть, тесно связано с душой. И если какой-нибудь злой человек овладеет этим изображением, то легко приобретет власть и над оригиналом. И что помешает ему сотворить какую-нибудь пакость? В этом контексте шары - это своего рода «черные метки», предупреждения, что человеку грозит опасность.
Свадьба обернулась похоронами
Время шло, требовалось сообщить заказчикам, что съемка свадьбы была неудачной, повиниться, попросить прощения. Это был самый натуральный прокол -первый за всю практику Константина. Но, с другой стороны, то, что случилось, уже не исправишь, хоть ты в лепешку разбейся.
Покровский «запряг» «Ниву» и отправился к молодоженам, которые свой медовый месяц решили провести на лоне природы - в глухой деревне на севере Нижегородской области. Для городских жителей это настоящая экзотика, и они не хотели упустить свой шанс, хотя, разумеется, нельзя было исключать и какие-то другие причины.
Но каково же было удивление фотографа, когда у калитки его встретила молодая женщина в трауре. Глаза ее были покрасневшими от слез. Это была недавняя невеста.
- Не надо нам никаких фотографий, - сказала она, узнав Константина. - Муж мой теперь там, где никто никого не снимает.
И рассказала, что его убили, а кто - неизвестно.
Друзья «братков»?
Путь назад был неблизким. Покровский размышлял о невероятных изгибах человеческих судеб. И вдруг вспомнил о некоторых деталях, на которые прежде не обращал внимания.
Судя по всему, семья жениха имела самое прямое отношение к уголовникам. Отец явно был криминальным авторитетом, да и многие гости, похоже, в свое время парились на нарах. О том же самом говорил и музыкальный репертуар.
Константину некогда было тогда задумываться над этим. Все праздновали, а он работал в поте лица. А теперь его волновал, например, такой вопрос: нет ли прямой связи между «белыми лебедями» и преступными намерениями? Отсюда проистекала и следующая серия вопросительных знаков. Не могут ли светящиеся шары быть друзьями «братков»? Случайно ли то, что новоиспеченная семья сразу же после свадьбы укатила в далекую деревню? Не пряталась ли она от кого-то? И случайное ли это убийство?
Живые они, что ли?
Покровский плохо знал этот расхлестанный колесами зимник. Как назло, и карту автомобильных дорог забыл. И заплутал. Заехал куда-то не туда - это он нутром чувствовал. Холод, ветер, каменистое поле, окаймленное со всех сторон лесом. Жуть сплошная!
Дорога была пустынной. Спросить не у кого. Разве что у лопухов, в изобилии росших на обочине.
И тут он увидел Их. Не на фотографии, а, что называется, вживую. Шары висели в воздухе плотной стеной и словно его разглядывали. Разные по цвету - от бело-розовых до коричневых и черных (попадались также зеленые, золотистые, красные) - они были и разных размеров. От теннисных мячиков до метра в диаметре. И только голубые и синие оттенки почему-то отсутствовали.
Константин заметил, что «митинг» этот постоянно пополняли новички. Они прибывали неведомо откуда и очень быстро - со скоростью быстроходного пассажирского авиалайнера.
Поначалу им овладело любопытство. Внутри ближайшего от него обитателя иного измерения просматривалась сложная многослойная структура - как у атома, каким его представляют физики: ядро, концентрические орбиты и даже что-то наподобие... глаз. Да-да, именно глаз, которые словно хотели сказать: от лишней приглядки и у нас, иножителей, голова не заболит. Даже если этой головы, в принципе, и нет вовсе.
И тем не менее это была живая материя..
Шары стояли стеной
Внимательная тишина наполняла лес. Деревья обреченно роняли свои завещания. Все как обычно. Осень. А тут эти шары...
Константин хотел шагнуть к машине, чтобы взять фотокамеру - она у него всегда с собой. Но не тут-то было! Ноги словно приросли к земле, словно опутало их травой. Шары, казалось, угадали, что замыслил Покровский, а это не входило в их расчеты.
Константин терялся в догадках. Он совсем запутался.
Никакой зацепки, никакого мало-мальски вразумительного объяснения.
Любопытство уже больше не овладевало им. Сквозь него прорисовывались смутные очертания большого и невыразимого страха. Ведь его предметом может быть все что угодно, даже нечто недоступное пониманию. А он не понимал ничего, кроме того, что его, Покровского, не отпускают, изучают, как какую-то музейную редкость. И не было силы, чтобы пересилить чужую непокорную силу.
«Нечего киснуть. Ты же не укроп моченый, - уговаривал он себя. - От этого пользы - все равно, как от крика под водой. Ограду из шаров вряд ли можно разбить даже с помощью танка. Тут, по меньшей мере, нужен гиперболоид инженера Гарина».
Но не успел он подумать об этом, как колышущаяся стена перед ним как-то странно завибрировала, заклокотала, как чайник на плите. Вперед выдвинулся самый крупный шар, шар-матка, как мысленно окрестил его Константин. Он был, наверное, метра два в поперечнике. Но больше всего удивляло то, что в его абрисе проглядывало некое подобие лица.
Покровский пытался сосредоточиться на этом «лице», но голова кружилась все сильнее и сильнее, словно он, набирая скорость, скользил по ледяной горе. Глаза стали мутнеть, и он почувствовал, что засыпает.
Ночной визитер
Однажды, когда с момента первой встречи с шарами прошло больше года, Константин вдруг проснулся среди ночи. Как будто его кто-то толкнул.
Он подошел к окну. Не зимний дождливый январь сменил близкий к климатической норме февраль. На улице неправдоподобно медленно падал снег, объединивший небо и землю. Все закуржавело - и деревья, и кусты, и машины, припаркованные у дома. В морозном металлическом мраке облепленные белым пухом спешили куда-то запоздалые прохожие.
- Ну и холодрыга! - сказал вслух Покровский.
Из открытой форточки тянуло сквозняком. Он хотел было прикрыть ее, но в этот момент что-то влетело. Это был шар голубого цвета. Он подпрыгнул несколько раз, как мяч, и застыл на столе рядом с настольной лампой.
Константин подошел ближе. Он сразу все вспомнил. На этот раз его ноги не были скованы пудовыми кандалами. Шар разрешал рассматривать его. И вдруг стало понятно: это общение началось давно, в каком-то неопределенном и неясном прошлом, в какой-то другой жизни.
Покровский пристально посмотрел на ночного визитера. В его глазах был вопрос: кто ты и зачем я тебе нужен? И ему почудилось, что шар говорит, но говорит все тем же долгим молчанием. Что-то не складывалось, собеседники друг друга понимали плохо.
С точки зрения академической науки, это был шизофренический бред. Сгусток плазмы, наделенный разумом! Полный абсурд! А может быть, это и не плазма вовсе, а явление флуоресценции? И тоже с интеллектом! Абсурд в квадрате!
Шар тем временем пришел в движение, завибрировал и стремительно взмыл к потолку, примостившись на люстре. Свечение его становилось все слабее и слабее.
Спустя несколько секунд незваный гость исчез. Но Константина не покидало чувство, что был он здесь не случайно, выполняя какую-то таинственную миссию. И обязательно вернется.
