Колдуны подземелья Колоброс

Плато Уарас в Западных Кордильерах с давних времен считается тайным убежищем колдунов Перу. Говорят, они умеют вызывать духи умерших и материализовать их. Могут резко повышать и понижать температуру окружающего воздуха, что необходимо для появлений «сияющих, управляемых небесными покровителями повозок». К сожалению, мало кому из чужестранцев удавалось становиться участниками этих магических обрядов. Один из них, англичанин Джозеф Ферриер, в 1922 году побывал в таинственном подземном поселении Колоброс. И был настолько потрясен увиденным, что не поленился написать пространный очерк для журнала «Британский следопыт», предпосланный клятвенным заверением: «Ручаюсь за абсолютную правдивость изложенного».

Джозеф Ферриер умалчивает о том, как ему удалось стать гостем запретной для посторонних системы подземных лабиринтов, «весьма запутанной и тесной, почти непригодной для вольного дыхания и перемещения, но с зальцами, в которых вынужденно живут от рождения до кончины. Потому что жизнь каждого потомственного колдуна носит особый, более нигде, кроме как на здешнем плато, не встречающийся смысл». В чем же заключается этот смысл? По мнению Ферриера, в следующем:

«Подземные колдуны не проводят границу между миром живых и миром мертвых. Считают, что и живые и мертвые - лишь духи. С той только разницей, что до момента кончины дух каждого из нас томится в телесной оболочке. После смерти - высвобождается, делаясь духом вне тела. Потому специальными приемами колдуны добиваются того, что принявшие плоть духи могут быть рядом с нами, среди нас. Можно не верить, но копии этих некогда живых встречаются в лабиринтах, разгуливающие среди живых. Я сам неоднократно путал фантомов с людьми. Не путают только колдуны Колоброса».

Обряды материализации, творения фантомов, практикуются в большом зале, имеющем форму равнобедренного треугольника. Стены, потолок покрыты медными пластинами. Пол выложен клиновидными бронзовыми плитами.

«Кактолько я переступил порог этого ритуального помещения, - пишет Ферриер, - сразу получил восемь или десять электрических ударов. Сомнения исчезли. Металлизированная комната мало чем отличалась от металлизированного внутреннего объема конденсаторной банки, и, видимо, нужна была колдунам-медиумам для их загробных обрядов. В чем я убедился, когда они в своих набедренных повязках встали, сцепив руки, и затянули песню без слов. В ушах моих загудело. Я прикусил язык, когда увидел, как вокруг голов колдунов начали вращаться тонкие серебристые обручи, разбрасывающие влажные холодные блестки. Блестки падали на медь под ногами, образуя подобие паутины, красной, словно кровь. Из паутины замедленно прорастали слабо видимые подобия человеческих тел. Они стояли, зыбко вибрируя от сквозняков галерей. Колдуны, разомкнув руки и прекратив пение, принялись, пританцовывая, натирать клочьями шерсти установленные в центре зала смоляные столбики. Прошло несколько минут. Воздух насытился электричеством, начал мерцать.

Обретя дар речи, я спросил колдуна Аотука, что будет дальше? Аотук сказал, что дальше тени вызванных мертвых станут твердыми, пригодными для нахождения в нашем мире». Колдуны подземелья Колоброс добились невозможного. Повинуясь древнейшим магическим техникам, разряженные, легкие, как дым, тени стали совсем неотличимыми от людей - мыслящих, с бьющимися сердцами, способными поднимать и переносить тяжести весом до десяти килограммов, иногда более. Обряды «очеловечивания бесплотных духов» показались Ферриеру похожими на европейские средневековые ритуалы вызывания мертвых. Так ли это, можно судить по отрывку из очерка: